Бородино. Ребята, не Москва ль за нами...

Супержурналист
К Дашкову.

Батюшков К. Н. К Дашкову ("Мой друг! я видел море зла...") // Батюшков К. Н. Полное собрание стихотворений. — М.; Л.: Сов. писатель, 1964. — С. 153—154.

К ДАШКОВУ

Мой друг! я видел море зла
И неба мстительного кары:
Врагов неистовых дела,
Войну и гибельны пожары.
Я видел сонмы богачей,
Бегущих в рубищах издранных,
Я видел бледных матерей,
Из милой родины изгнанных!
Я на распутье видел их,
Как, к персям чад прижав грудных,
Они в отчаяньи рыдали
И с новым трепетом взирали
На небо рдяное кругом.
Трикраты с ужасом потом
Бродил в Москве опустошенной,
Среди развалин и могил;
Трикраты прах ее священный
Слезами скорби омочил.
И там, где зданья величавы
И башни древние царей,
Свидетели протекшей славы
И новой славы наших дней;
И там, где с миром почивали
Останки иноков святых
И мимо веки протекали,
Святыни не касаясь их;
И там, где роскоши рукою,
Дней мира и трудов плоды,
Пред златоглавою Москвою
Воздвиглись храмы и сады, —

Лишь угли, прах и камней горы,
Лишь груды тел кругом реки,
Лишь нищих бледные полки
Везде мои встречали взоры!..
А ты, мой друг, товарищ мой,
Велишь мне петь любовь и радость,
Беспечность, счастье и покой
И шумную за чашей младость!
Среди военных непогод,
При страшном зареве столицы,
На голос мирныя цевницы
Сзывать пастушек в хоровод!
Мне петь коварные забавы
Армид и ветреных цирцей
Среди могил моих друзей,
Утраченных на поле славы!..
Нет, нет! талант погибни мой
И лира, дружбе драгоценна,
Когда ты будешь мной забвенна,
Москва, отчизны край златой!
Нет, нет! пока на поле чести
За древний град моих отцов
Не понесу я в жертву мести
И жизнь, и к родине любовь;
Пока с израненным героем,
Кому известен к славе путь,
Три раза не поставлю грудь
Перед врагов сомкнутым строем, —
Мой друг, дотоле будут мне
Все чужды музы и хариты,
Венки, рукой любови свиты,
И радость шумная в вине!

Март 1813

Примечания

К Дашкову. Впервые — «С.-Петербургский вестник», 1812, № 10, стр. 26—28 (этот номер журнала вышел только в 1813 г.). Печ. по «Опытам», стр. 77—80.

Дашков Дмитрий Васильевич (1784—1839) — член литературного общества «Арзамас», дипломат, впоследствии крупный государственный деятель, приятель Батюшкова. Начало послания рисует страдания русских беженцев из разоренных городов и сел. Батюшков наблюдал эти ужасы войны по дороге из Москвы в Нижний Новгород, куда он уехал в сентябре 1812 г. В письме к Гнедичу от октября 1812 г., которое является как бы прозаическим конспектом начала послания, он сообщал другу: «От Твери до Москвы и от Москвы до Нижнего я видел, видел целые семейства всех состояний, всех возрастов в самом жалком положении; я видел то, чего ни в Пруссии, ни в Швеции видеть не мог: переселение целых губерний! Видел нищету, отчаяние, пожары, голод, все ужасы войны и с трепетом взирал на землю, на небо и на себя» (Соч., т. 3, стр. 208—209). Изображая в послании ужасы наполеоновского нашествия, поэт использовал «Письма из Москвы в Нижний Новгород» (1813—1814) И. М. Муравьева-Апостола, государственного деятеля и писателя, отца будущих декабристов. Батюшков вместе с И. М. Муравьевым-Апостолом проделал путь от Москвы до Нижнего Новгорода и, вероятно, читал его «Письма» еще в рукописи. В послание перешли из них «многие образы и целые фразы» (см.: И. З. Серман. Поэзия К. Н. Батюшкова. — «Ученые записки Ленинградского государственного университета». Серия филологических наук, 1939, вып. 3, стр. 254).

Трикраты с ужасом потом Бродил в Москве опустошенной. В 1812—1813 гг. Батюшков трижды посещал сожженную Москву, которая произвела на него потрясающее впечатление. 4 марта 1813 г. он писал Е. Г. Пушкиной: «Всякий день сожалею... о Москве, о прелестной Москве: да прилипнет язык мой к гортани моей, и да отсохнет десная моя, если я тебя, о Иерусалиме, забуду. Но в Москве ничего не осталось, кроме развалин...» (Соч., т. 3, стр. 220).

Цевница — см. стр. 268.

Армида — см. стр. 269—270.

Израненный герой — генерал А. Н. Бахметев (1774—1841), герой Отечественной войны 1812 г., потерявший ногу в Бородинском сражении. Бахметев познакомился с Батюшковым в 1812 г. в Нижнем Новгороде и обещал взять его к себе в адъютанты. Батюшков во время сочинения послания ожидал в Петербурге приезда Бахметева (он был зачислен адъютантом к нему только 29 марта 1813 г., но Бахметев из-за болезни не мог принять участие в военных действиях, и поэт стал адъютантом генерала Н. Н. Раевского-старшего). Пушкин сопроводил послание одобрительными заметками на полях «Опытов»: «Прелесть» и др. (П, т. 12, стр. 264).